Неточные совпадения
Теперь пожарное дело в Москве доведено до совершенства,
люди воспитанны, выдержанны, снабжены всем необходимым. Дисциплина образцовая — и та же былая удаль и смелость, но сознательная, вооруженная технической
подготовкой, гимнастикой, наукой… Быстрота выездов на пожар теперь измеряется секундами. В чистой казарме, во втором этаже, дежурная часть — одетая и вполне готовая. В полу казармы широкое отверстие, откуда видны толстые, гладко отполированные столбы.
То были прежде всего
люди литературы, и у них не было ни теоретической, ни практической
подготовки для решения вопросов социального порядка.
Преподают в школах ссыльные, которые на родине не были учителями,
люди мало знакомые с делом и без всякой
подготовки.
Ведомости об инородцах составляются канцеляристами, не имеющими ни научной, ни практической
подготовки и даже не вооруженными никакими инструкциями; если сведения собираются ими на месте, в гиляцких селениях, то делается это, конечно, начальническим тоном, грубо, с досадой, между тем как деликатность гиляков, их этикет, не допускающий высокомерного и властного отношения к
людям, и их отвращение ко всякого рода переписям и регистрациям требуют особенного искусства в обращении с ними.
Что все это неудержимо влечет к себе
человека; что знание есть не больше, как
подготовка; что экзаменами и переходами из курса в курс не все исчерпывается…
Впервые опубликовано: «Отечественные записки», январь 1848 г. «Чужая жена (Уличная сцена)». Там же, декабрь: «Ревнивый муж. Происшествие необыкновенное». При
подготовке издания 1860 г. Достоевский объединил два этих рассказа в одно произведение, при этом опустив начало второго рассказа; в издании 1860 г. Также были значительно изменены диалоги молодого
человека и Ивана Андреевича.
Да и где уж требовать этого, когда далеко не всегда операциям на живом
человеке предшествует достаточная
подготовка даже в операциях на трупе.
В таинственном, воздушно-бесплотном общении зреет
подготовка души к тому, что кажется со стороны таким простым и что в
человеке так сложно и глубоко.
Если же не совершилось этой
подготовки, если
человек грубо, со звериной меркою, подойдет к медленно зреющему таинству, то грязным, пошлым и мелким становится вдруг то, что могло бы и должно бы быть солнечно-чистым и солнечно-высоким.
Его ума не хватило бы на
подготовку самозванки, если бы не помогли ему
люди, более на то искусные.
Я, конечно, знал, что все
люди смертны, но я… все-таки думал, что такое солидное дело, как умирание, должно происходить с некоторою
подготовкою, вроде того как было с отцом, апоплексическому удару которого предшествовал нравственный удар.
Люди герценского поколения попадали за границу вообще с большей
подготовкой, чем та масса, которая кинулась туда с 60-х годов. Конечно, в этой"массе"было уже гораздо больше, чем прежде, молодых
людей, ехавших учиться с университетским дипломом, с более определенной программой дальнейших"штудий". Но сколько же тронулось тогда всякого шляющегося народа!
Повторяю: такого русского барина-интеллигента, с таким словесным дилетантством высшего пошиба, с таким обширным запасом чтений, воспоминаний,
подготовки, при постоянном подъеме пестрой и своеобразной диалектики — я не знавал ни в
людях его поколения, ни в дальнейших генерациях.
Но они были просто более знающие
люди, с прекрасной
подготовкой, какую дает воспитанникам"Высшая нормальная школа", откуда выходят преподаватели средних заведений и университетских факультетов.
Он считал себя"горным инженером", хотя специальной
подготовки не имел; но был грамотный
человек, вероятно учившийся в какой-нибудь коммерческой школе.
Цель стипендии —
подготовка для профессорских кафедр
людей разносторонне образованных.
Граф Иосиф Янович Свянторжецкий действительно был вскоре зачислен капитаном в один из гвардейских полков, причем была принята во внимание полученная им в детстве военная
подготовка. Отвращение к военной службе молодого
человека, которое он чувствовал, если читатель помнит, будучи кадетом Осипом Лысенко, и которое главным образом побудило его на побег с матерью, не могло иметь места при порядках гвардейской военной службы Елизаветинского времени.
Одной картинкой, одной даровитой повестью затрагивалось и объяснялось то, чего теперь уже не объяснишь и не затронешь иначе, как с
подготовкой и с дарованием в десять раз больше, чем было его у всех этих
людей.
Если и в настоящее время существует антагонизм между теорией и практикой вследствие коренящегося в значительном числе образованных
людей убеждения, будто теория и практика имеют не одну общую, а две разные дороги, то в половине прошлого столетия серьезная научная
подготовка тем более не считалась нужной для практической военной деятельности.
Для истинно военного
человека, каким был Суворов с его
подготовкою и славолюбием, — видеть войну, проходящую перед глазами, и не принимать в ней участия — тяжелейшее испытание. Перед соблазном любимого дела спасовали гордость и самолюбие. Находясь в Мемеле, Александр Васильевич всячески искал себе выхода в армию и, наконец, добился.
А для того, чтобы такую
подготовку сделать многостороннее и избежать недосмотров, допущенных митрополитом Михаилом, высокопреосвященный Никанор пришел к очень счастливой мысли — повезти с собою на Валаам не одних спутников из столичного духовенства, которые могли дать инокам подходящие советы в отношении богослужения, но также пригласить с собою и двух-трех мирян из таких
людей, которые совмещают в себе настоящее русское благочестие и настоящее знание этикета и вкусов государя.